Пять cмeшныx иcтopий из жизни нeпoдpaжaeмoй Фaины Paнeвcкoй

10:59 AR Ka 0 Comments

 


Пять cмeшныx иcтopий из жизни нeпoдpaжaeмoй Фaины Paнeвcкoй

Фаина Раневская была всенародной любимицей, ее обожали, перед ней преклонялись, ей подражали. Она обладала потрясающим чувством юмора. Ее афоризмы разлетались по всей стране, ее истории превращались в анекдоты, которые передавались из уст в уста.

Брежнев и Раневская

Брежнев, вручая в Кремле Раневской орден Ленина, выпалил:

— Муля! Не нервируй меня!

— Леонид Ильич, — обиженно сказала Раневская, — так ко мне обращаются или мальчишки, или хулиганы.

Генсек смутился, покраснел и пролепетал, оправдываясь:

— Простите, но я вас очень люблю.

Цензурная брань

Идущую по улице Раневскую толкнул какой-то человек, да еще и обругал грязными словами. Фаина Георгиевна сказала ему:

— В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но искренне надеюсь, что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.

Раневская и невропатолог

Эту историю о Фаине Раневской Сергей Юрский пересказал в своей книге «Кто держит паузу?» История произошла тогда, когда режиссера Александра Таирова лишили театра. Фаина Георгиевна рассказывала:

— Это было так несправедливо, и я так любила его, что плакала целые дни. Я так плакала, что друзья сказали мне наконец: «Фаина, ты заболела. Пойди к врачу». Я пришла к невропатологу. Невропатолог — старая армянка.

— На што жалюэтес?

— Я пла-а-ачу!

— Так. Давно?

— Уже неделю.

— Все уремя?

— Да. Все время.

— Почему плачитэ?

— Есть один прекрасный человек, и у него неприятности. Его так несправедливо обидели.

— Так. Как врач, я должна вас спросит… Сношения били?

— Что-о-о?

— Сношения били?

— Что вы! Нет, конечно! Это прекрасный человек, я молюсь на него.

— Так. Значит, обидели ему?

— Да. Его.

— А плачитэ вы?

— Да. Я…

— И сношения не били?

— Что вы! Нет!

— Так.

И тут она начала писать. Я заглянула и вижу: крупными буквами «ПСИХОПАТКА». Я засмеялась и не могла остановиться несколько дней. Друзья сказали: «Фаина, ты просто сошла с ума!»

«Ну что это за яйца?»

Рина Зеленая рассказывала:

— В санатории Раневская сидела за столиком с каким-то занудой, который все время хаял еду. И суп холодный, и котлеты не соленые, и компот не сладкий. (Может и вправду.) За завтраком он брезгливо говорил: «Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, я помню, были яйца!»

— А вы не путаете ее с папочкой? — осведомилась Раневская.

Фаина Раневская и Василий Иванович Качалов

Судьба подарила Фаине Георгиевне дружбу с великим драматическим актером Василием Ивановичем Качаловым. А их знакомство произошло при весьма нелепых обстоятельствах. Фаина Георгиевна писала:

«Родилась я в конце прошлого века (XIX. — Ред.), когда в моде еще были обмороки. Мне очень нравилось падать в обморок, к тому же я никогда не расшибалась, стараясь падать грациозно.

С годами это увлечение прошло. Но один из обмороков принес мне счастье, большое и долгое. В тот день я шла по Столешникову переулку, разглядывая витрины роскошных магазинов, и рядом с собой услышала голос человека, в которого была влюблена до одурения. Собирала его фотографии, писала ему письма, никогда их не отправляя. Поджидала у ворот его дома…

Услышав его голос, упала в обморок. Неудачно. Сильно расшиблась. Меня приволокли в кондитерскую, рядом. Она и теперь существует на том же месте. А тогда принадлежала француженке с французом. Сердобольные супруги влили мне в рот крепчайший ром, от которого я сразу пришла в себя и тут снова упала в обморок, так как этот голос прозвучал вновь, справляясь, не очень ли я расшиблась. Прошло несколько лет. Я уже стала начинающей актрисой, работала в провинции и по окончании сезона приезжала в Москву. Видела длинные очереди за билетами в Художественный театр. Расхрабрилась и написала письмо: «Пишет Вам та, которая в Столешниковом переулке однажды, услышав Ваш голос, упала в обморок. Я уже начинающая актриса. Приехала в Москву с единственной целью — попасть в театр, когда Вы будете играть. Другой цели в жизни у меня теперь нет. И не будет».

Письмо помню наизусть. Сочиняла его несколько дней и ночей. Ответ пришел очень скоро. «Дорогая Фаина, пожалуйста, обратитесь к администратору, у которого на Ваше имя 2 билета. Ваш В. Качалов»

С этого вечера и до конца жизни изумительного актера и неповторимой прелести человека длилась наша дружба. Которой очень горжусь».

Поездка

Раневская вернулась домой бледная как смерть, и рассказала, что ехала от театра на такси:

— Я сразу поняла, что он лихач. Как он лавировал между машинами, увиливал от грузовиков, проскальзывал прямо перед носом прохожих! Но по настоящему я испугалась уже потом. Когда мы приехали, он достал лупу, чтобы посмотреть на счетчик!

Комплимент

В шестьдесят лет мне уже не казалось, что жизнь кончена, и, когда седой как лунь театровед сказал: «Дай Бог каждой женщине вашего возраста выглядеть так, как вы», спросила игриво:

— А сколько вы мне можете дать?

— Ну, не знаю, лет семьдесят, не больше.

От удивления я застыла с выпученными глазами и с тех пор никогда не кокетничаю возрастом.



0 коммент.: